НАУКА В ДЕЙСТВИИ
Страницы сайта:
ИМПЕРАТИВЫ ВЫЖИВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА:
* ПЕРВЫЙ,
* ВТОРОЙ и
* ТРЕТИЙ;
* ДИАЛОГ О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ;
* ПРОЕКТЫ;
* НАУКА В ДЕЙСТВИИ;
* ПЕДАГОГИКА;
* HOMO SAPIENS;
* ОБЩЕСТВО;
* ЗДОРОВЬЕ;
* ФИЛОСОФИЯ С ТОЛЕРАНТНОСТЬЮ;
* ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ ИДЕЙ,
вместе с...
* ЕЕ ЗАПАСНИКАМИ;
* УЧЕНЫЕ ДОСУГИ;
* ИНТЕРВЬЮ
* ДИАЛОГИ
* ИНТЕЛТЕХ ПРЕДСТАВЛЯЕТ
* МИЛЛЕРИАНА
* ПРИВАТНАЯ СТРАНИЧКА
* ИНФОРМАЦИЯ ИНТЕЛТЕХА
Коллекции статей на сервере СО РАН:
+Рекомендации Природы в социологии
+Императивы выживания
+Философские проблемы математики
+Экономика под знаком интеллекта
Наиболее значащие материалы сайта:
• Криминальный диагноз: узкоумие
• Две креативности, а такие разные
• Панорамное мышление как понятие
• Дефицит панорамного мышления в вопросах и ответах
• Охота за дефицитом. По звериным следам, оставленным в мозгу человека
• Социальная инициатива -- общедоступный инфобанк лексических обогащений
• Секрет юмора из глубин эволюции
• Создание системы цивилизационной безопасности в 3-м тысячелетии
• Институциональная и стратегическая несостоятельность интеллигенции в цивилизационном процессе
• Ментальные жуки: эволюционный аспект
• Соавторствуя с Вольтером
• Рекомендации Природы международным институциям
• Все человечество может оказаться в дураках
• Принцип толерантности и концепция противодействия старению
• Педагогика наивысшей эффективности
• Чтобы умственная пища хорошо переваривалась, она должна поглощаться с аппетитом
• Учебно-творческий центр раскрытия одаренности
• Советы осененному идеей
• Советы начинающему эксперту
• Инструмент мысли нуждается в заточке
• Не исключено, что вы -- аквиник
• Обсуждение общебиологического принципа толерантности
• Обобщенный принцип толерантности
• Псевдоконгруэнции на универсальных алгебрах
• О творчестве по-новому
• Упущения цивилизации, как их выискивать и восполнять
*Размышления
Банк научных идей
В.Н.Третьяков
Эта статья в № 6 (1985) научно-популярного журнала АН СССР «Химия и жизнь» поставлена первой).
Из
всех услуг, которые
могут быть оказаны науке,
введение новых идей –
самая важная.
Дж. Дж. Томсон
Для
начала нарисуем такую аллегорическую картину: на научную почву брошены
зерна новых идей, прошло время – и вот заколосились новые учения, расцвели
научные направления, дали плоды теоретические концепции. До чего же
богата научная нива! Так и тянет окинуть ее неспешным взором. Но что
это? Неужто пророс псевдонаучный плевел? И сорняки здесь и там...
А как дела со всхожестью? Посмотрим на таблички с датой посадки – сколько
лежит зерно в почве. 5 лет – и еще не взошло? Ах, это пустяк; и впрямь,
вот и 10, и 15 лет лежат. Не принялись отчего-то.
Давайте поразмышляем о том, как сделать, чтобы добрые семена дали хорошие
научные всходы. И как расширить «семенной фонд» науки, ибо хорошие идеи
на дороге не валяются, а если они нечаянно туда попали, то их надо поскорее
оттуда убрать и перенести на вспаханную почву.
А теперь от аллегорий перейдем к реалиям.
ПАРАДОКСАЛЬНАЯ НОВИЗНА
Интересно было бы почитать когда-нибудь в журнале рассказы признанных авторов учений и открытий не о самих открытиях и учениях, а о том, как они, авторы, добивались признания своих идей. Во-1-х, как говорил классик, «о том, что мучило в свой час, приятно повести рассказ»; во-2-х, так не хватает нам поучительных материалов о восприятии нового в науке.
Наиболее парадоксальны самые первые встречи этого нового с установившимся знанием, с людьми, которые формировали парадигмы или участвовали в их формировании. Рассмотрим возможную реакцию, не претендуя, естественно, на то, чтобы несколькими парадоксами исчерпать тему.
Парадокс новизны. Науке очень нужны радикальные идеи, создающие предпосылки для развития новых научных направлений (или даже новых наук). Наконец, такая идея появляется. Казалось бы, ею по меньшей мере должны заинтересоваться, и если уж отвергать, то аргументированно, или же «наводить мосты», если опровергнуть не удалось. Ничуть не бывало! Новаторскую идею слишком часто встречают враждебно – и это, заметьте, гораздо лучше, чем оскорбительное безразличие.
Парадокс отношения. Истина есть истина, и ее вроде бы надо признавать независимо от того, кем она высказана. Увы! Автор, совершенно не опасаясь последствий, может предложить бросить в себя камнем всякому, кто судит о новом решительно невзирая на лица. Вот выступает докладчик; слушайте, да он же копеечный результат выдает за рублевое достижение – и ничего, никто за руку не схватил. А вот другой: дело говорит, вот только надо отвлечься от его тусклого голоса и невзрачного облика; но как раз отвлечься-то и трудно. А по поправки на служебное положение автора идеи и говорить нечего...
Парадокс перекрестков. Сколько уж сказано о том, что самые значительные открытия в науке делаются на ее перекрестках! Видимо, такие работы вызывают повышенный интерес? Да, но только интерес особого рода: каждая из «пересеченных» наук, считая автора гибридной работы чужаком, норовит помешать проникнуть на ее исконную (физическую, химическую, биологическую...) территорию.
Парадокс специализации. Новое, в том числе парадоксально новое, может оценить только специалист, поскольку он способен воспринять его не изолированно, а системно, во взаимосвязи с другими положениями своей науки. Но как раз ему, специалисту, особенно трудно быть справедливым оценщиком – именно потому, что в свое время он с немалым трудом выработал свою систему знаний, она ему верно служит, и он воспринимает обычно только то новое, которое находится в генетическом родстве с его представлениями. Он способен стать грудью на пути радикально нового, полагая, что этого требуют интересы науки.
Парадокс несочетаемости. Чтобы новая идея вошла в науку и стала в ней функционировать, ее автор должен сочетать в себе противоречивые черты: во-1-х, оригинальность, нестандартность, независимость мышления, способного противостоять коллективным мнениям (иначе новую идею будет трудно не только отстоять, но даже просто высказать); во-2-х, умение приспосабливаться к существующим мнениям, адаптировать к ним свою идею, вписываться в общие рамки (иначе нововведение будет активно отторгаться).
Возрастной парадокс. В самом начале творческого пути идеи генерируются бурно, легко, естественно. Это, в сущности, мечтания на научные темы. Но до логического конца они доводятся с трудом – умения не хватает, да и барьеры на пути к опубликованию особенно высоки. Проходит несколько десятков лет, маститый ученый получает право публиковать что угодно, да сам он уже не тот, и новые идеи беспокоят его не часто. К тому же положение обязывает скорее подводит итоги, нежели искать новые пути.
Парадокс недоверия. Никто, кажется, не пытался опровергнуть мысль Нильса Бора, что идея (или теория), способная революционизировать науку, должна быть «сумасшедшей» в высокой степени. Однако когда такую идею рубят на корню, то недостаточная ее безумность в качестве контрдовода обычно не фигурирует. Стандартная реакция научного сотрудника на сообщение своего коллеги, который, подобно Архимеду, восклицает: «Эврика!», вполне может быть выражена репликой Ф.Кривина: «Э, ври-ка...». Недоверие, так сказать, на всякий случай.
Среднестатистическое оправдание для этого есть, открытия бывают редко; но ведь все-таки случаются.
ИММУННАЯ СИСТЕМА НАУКИ
Представьте себе, что вам предложили прорецензировать статью, которая начинается так:
К вопросу о продолжительности дня и ночи
В.Семибулатов
День зимою оттого короткий, что, подобно всем прочим предметам видимым и невидимым, от холода сжимается и оттого, что солнце рано заходит, а ночь от возжения светильников и фонарей расширяется, ибо согревается.
Даже если вы – предположим невероятное – не читали чеховского «Письма к ученому соседу», то все равно заподозрите розыгрыш или болезнь. Тут лженаука распознается легко.Но иногда она распознается с трудом. Случалось же изымать из обращения учебные пособия, содержащие, как не сразу выяснилось, лженауку. Вероятно, экспертиза «на научность» была не так проста.
Ошибки такого рода дорого обходятся. Но неизмеримо дороже – принижение выдающихся достижений.
...1856 г. Похороны Н.И.Лобачевского. Выступающие, как сговорившись, обходят молчанием главное дело покойного – создание неэвклидовой геометрии. Тридцати лет не хватило, чтобы осмыслить и признать великое творение русского ума.
...1865 г. В психиатрической клинике оканчивается жизнь венгерского врача И.Земмельвейса, еще в 1846 г. предложившего использовать хлорную известь для предупреждения «родильной горячки». Ученым коллегам изобретателя антисептики была оскорбительна мысль, что сам врач может быть источником заражения. Роженицы продолжали умирать.
...1927 г. Н.К.Кольцов открыл принцип матричного воспроизведения хромосом. Принцип получил признание 15 лет спустя, и тогда же стало ясно, что он лежит в фундаменте новой науки – молекулярной биологии.
...1935 г. П.К.Анохин описал эффект обратной связи (названной им обратной афферентацией) в живых системах. Это произошло за 13 лет до появления труда Н.Винера «Кибернетика» и за 23 года до выхода этой книги у нас в стране.
1951 г. Б.П.Белоусов открыл гомогенную периодическую циклическую реакцию, считавшуюся тогда невозможной. 8 лет спустя ему удалось опубликовать лишь краткий вариант своей работы. Ленинская премия 1980 г. уже не застала его в живых.
Перечень можно продолжить, ибо это не случай, а проявление некой закономерности. Академик В.И.Вернадский писал: «Вся история науки доказывает на каждом шагу, что в конце концов постоянно бывает прав одинокий ученый, видящий то, что другие своевременно осознать и оценить были не в состоянии».
«В конце концов»... Это значит: долгие годы борьбы без побед, общения без понимания. Это значит: уже сейчас есть авторы гипотез, для которых это «в конце концов» наступит в самом конце нашего века. Есть над чем призадуматься.
Ясно, что в научном организме в процессе его роста должна была сформироваться своеобразная иммунная система, которая стремится охранить его от внедрения инородных, чуждых ему идей, теорий и понятий. Эта иммунная система вырабатывает антитела, -- скажем, в виде отрицательных отзывов, -- подавляющие жизнедеятельность ложных идей в научном организме. Так наука сохраняет свою чистоту, отвергая все антинаучное.
Но система то и дело дает сбои, и очень уж досадны случаи отторжения того, чего никак нельзя отторгать
Та же проблема, что при пересадке органов: несовместимость двух живых тканей. Только там, врачи утверждают, эта несовместимость постепенно преодолевается...
СЕМЬ РАЗ ОТМЕРЬ
Эта пословица возникла в портновском деле. Резанешь материал зря – что тогда? Сейчас мы начинаем понимать – когда «зарезают» научный материал, осмотрительность важна не меньше. Что ж, попробуем отмерять 7 раз.
1. Не бояться чужой идеи. Принципиально новое (в том числе и то, что в будущем окажется гордостью науки) на первых порах может выглядеть нелепо до антинаучности. Призывы искоренять лженауку, не пускать ее на страницы журналов имеют побочное действие – они влияют на судьбы работ, содержащих принципиальную новизну.
Воздействие это двойное. С одной стороны, усиливается контроль за научной продукцией со стороны научных семинаров и советов. С другой – усиливается самоконтроль, вплоть дол того, что новаторская идея никому и высказана не будет.
2. Не надеяться на чудо-критерий. В последние годы заметно больше выступлений в печати, в которых предлагаются критерии, позволяющие распознавать достоверное знание от недостоверного и ложного; специалисты разрабатывают системы оценки достоверности и значимости научных результатов.
Будь верно, что наука и лженаука лишь соприкасаются друг с другом, да и то не всегда, нам оставалось бы только набраться терпения и подождать, когда появится всегда-безошибочный-критерий, который отделит научных овец от лженаучных козлищ. Увы, суждения об истинности и ложности новых положений, даже с использованием чудо-критериев, всегда будут иметь характер предположения.
Это легко понять, взглянув на дело пошире. Наука как открытая система принципиально не вместится ни в какие заранее отмеренные границы. Отработка критериев, разумеется, сузит полосу неопределенной истинности, но никогда не превратит ее в линию.
3. Не та эффективность. Когда какой-нибудь критерий лженаучности высказан публично в качестве руководства к действию, он сразу же перестает отвечать своему назначению. Ведь как раз для лжеученых характерна повышенная приспособляемость: чтобы протолкнуть свою работу, они готовы на все. Говорят, что лжеученых поддерживают такие же, как они, или в лучшем случае специалисты из других областей? Ничего, заручимся поддержкой каких надо специалистов. В лженаучных работах нет ссылок на другие работы? О чем речь, будет куча научных ссылок. Не хватает математической проработки высказанных положений? Если за этим дело стало, добудем и проработку. И т.д.
Новатор не таков: подлаживаться не в его характере. И поэтому публично высказанные критерии лженаучности бьют прежде всего по нему, затрудняя и без того трудное вхождение радикально нового в науку. Можно даже высказать такое опасение: практическое использование «критериев лженаучности» – не способствует ли оно выведению новой, особо труднораспознавамой породы лжеученых?
4. Не усугублять ситуацию. Ученого легко спутать с лжеученым, обратное гораздо труднее. В этом кроются истоки трагедий непризнанных талантов и большие потери для науки.
Выступления в массовой печати, относящие те или иные проблемы к ведомству лженауки, усугубляют ситуацию. Такие выступления, по моему мнению, должны находиться под особым контролем научной общественности.
Надо учесть особенность нашего восприятия: мы легко вступаем в полемику с не вполне устоявшимися мнениями, высказанными в научных публикациях, но если мнение высказано в массовой печати, оно воспринимается как общий глас, а с ним спорить трудно.
Получается, что одним росчерком пера можно на десяток-другой лет закрыть целые научные направления исследований. Например, из-за высокого психологического барьера сейчас практически недоступны для серьезных исследований такие явления, как...
Впрочем, автор стал бы противоречить сам себе, назвав здесь темы, не имеющие легального статуса в науке. И оказал бы плохую услугу тем энтузиастам, которые занимаются ими несмотря ни на что.
5. На весах высшей объективности. Предположим на момент, что существует некая высшая объективность (ВО), способная беспристрастно оценивать индивидуальный вклад в науку и давать ему численное выражение. Вот научный сотрудник N. Он решил несколько прикладных задач, разработал на их основе частную теорию, защитил диссертацию (или даже две) и с удовлетворением оглядывается на пройденный в науке путь. И вдруг он узнает, что чья-то работа, на которую он 10 лет назад дал разгромный отзыв, все-таки вышла в люди и легла в основу целого научного направления. Тогда ВО (или это просто человеческая совесть?) высказывается неутешительно: N внес в науку отрицательный вклад.
Конечно же, ВО не существует. Но, может быть, в нас самих должна быть хотя бы боязнь субъективности?
6. Если не вы, то кто же? С носителями радикальных идей обходятся сурово: им и переаттестацию труднее пройти, и под сокращение они попадают чаще. Как реакция, возникает философия «невысовывания»: действуй как все, в рамках научной инициативы; выполняй порученные тебе задачи – и будешь уверенно, без задержек, продвигаться вперед. Приводятся поучительные примеры – что бывает с теми, кто пошел на обгон коллектива.
Если вы присутствуете на обсуждении (или на осуждении) новаторской работы, пусть у вас хватит мужества высказать свое несогласие с расхожим тезисом: «лженаучно – это то, что с большими претензиями». Напомните о праве автора на научную критику своей работы. Предложите обсудить степень достоверности основной идеи.
7. Критика тоже может быть лженаучной. Критикуя кого-то, надо быть особенно щепетильным в выборе средств, используемых для опровержений. Никакие высокие соображения («чистота науки» и т.д.) не могут оправдать логических передержек и эмоциональных нажимов. А уж тем более, когда все это пишется в расчете на то, чтобы кого-то переубедить.
Привлечение в критику не относящихся к науке мотивов способствует переходу носителей новаторских идей в стадию «неопровержимой правоты», когда всякие доводы, в т.ч. и вполне аргументированные, перестают действовать. Борьба с лженаукой в лице таких «коллапсировавших» носителей идей малоэффективна, если не сказать больше. Другое дело – профилактика лженауки. Здесь таких противопоказаний нет, и разумные критические доводы дойдут до сознания.
Итак, в ваших руках работа, в которой вы обнаружили радикальную новизну. Вы вспоминаете решительные рекомендации из популярных изданий: такие-то методы считать ненаучными... такие-то темы относить к лженауке... Не возникло ли у вас искушение рубануть сплеча?
Тут в самый раз подумать про «семь раз отмерь», чтобы преодолеть в себе воздействие излишне категорических императивов, мешающих судить непредвзято и справедливо.
БАНК ИДЕЙ
Автор что-то отвергал, от чего-то предостерегал, о чем-то просил... Пора сказать нечто конструктивное (без этого и начинать не стоило). Вот, как и следовало ожидать, очередная идея, не относящаяся, впрочем, к научной специальности автора (теоретической физике), не претендующая на новизну, зато вполне осуществимая хоть сегодня: банк научных идей.
Сейчас интенсивное развитие науки ценится больше, чем экстенсивное. В таких условиях особую важность приобретает оснащенность идеями: от нее зависит выбор стратегии исследований. Эту оснащенность можно улучшить с помощью банка научных идей – системы коллективного пользования.
Давайте не будем уноситься в мечтах слишком высоко, а представим себе на первых порах лабораторный или кафедральный банк идей, ну, скажем, в виде тетради большого формата. В нее можно заносить вопросы, которые возникли у сотрудников по ходу исследований, гипотезы, проблемы, предложения что-то разработать или что-то исследовать, и т.д. Ведет тетрадь «банкир», которому время от времени предоставляется слово на семинарах – как пополняется банк, чего в нем не хватает, что уже пущено в работу. Образец формы записи:
1 2 3 4 5 6 7
где 1 – номер п/п,
2 – дата,
3 – суть идеи (предложения, гипотезы),
4 – автор(ы),
5 – кем взято в работу,
6 – где использована идея (ссылка на публикацию, отчет),
7 – примечание.
По-видимому, полезно было бы составить Положение о банке идей (лаборатории, отдела, кафедры): что считается вкладом в банк (например, будут ли вноситься только оригинальные идеи или допускаются «посторонние», взятые из литературы); кто может быть вкладчиком (только свои или чужие тоже); тематические ограничения; правовое положение автора; оценка работы вкладчиков. И т. п.
Много раз говорилось, что в науке продуктивно работают как генераторы идей (условно – «романтики»), так разработчики идей («классики», или, по В.Оствальду, «герои долгой сосредоточенности»). Разработчики берутся только за посильные вещи и благодаря настойчивости и последовательности могут достичь больших успехов. А генераторы идей до преклонных лет верят, что им удастся потрясти науку неожиданным открытием; но перевороты в науке происходят далеко не каждое десятилетие, а утраченным иллюзиям несть числа. Для «романтика» полеты на крыльях воображения – обычная рабочая процедура, а при таких полетах через пропасти незнания вполне может занести и в лженауку. «Классику» это почти никогда не грозит: до сомнительных идей он не станет ни опускаться, ни подниматься.
Конечно, в чистом виде «классики» и «романтики» встречаются редко. Банк идей, как мне кажется, поможет более эффективно использовать генераторов идей и тех, кто тяготеет к ним, предоставляя в то же время разработчикам дополнительную тематику и большую возможность выбора. А так как генерация идей – процесс не совсем спонтанный (он подвержен внешним воздействиям), то уважительное отношение к идейному «капиталу» и к «процентам» с него было бы для всех научных сотрудников убедительным стимулом к работе. Наконец, само существование банка идей способно улучшить отношение к тому новому, которое появляется в своей среде; это повышает шансы коллектива выйти на передовые рубежи в науке.
Предложение гостю из другого института записать что-нибудь в банк идей рассматривалось бы им как знак уважения; а для коллектива появилась бы возможность расширить тематику исследований. А если предложение выходит за рамки интересов лаборатории или кафедры? Что ж, не мешает завести институтский банк идей...
Разумеется, мысли о собирании научных идей не нова, она давно носится в воздухе. Предлагалось, например, создать всесоюзный банк педагогических идей. (Однако надо ли ждать появления такого глобального банка, если каждая школа уже сейчас может иметь свой, локальный? Сейчас, когда перед школой стоят новые задачи, польза от школьных банков педагогических идей была бы немалой).
Что же касается научных учреждений, то позволю себе высказать предположение: те лаборатории и институты, которые заведут у себя банки идей, будут априори иметь преимущество перед научными коллективами, таковых банков не имеющих.
И последнее. В «Химии и жизни» есть рубрики, в которых печатаются научные гипотезы с обоснованием и рассуждениями автора, не всегда очевидными. Может быть, сделать еще один шаг и создать в журнале свой банк научных идей – к интересу читателей и на пользу науке? А в журналах сугубо научных ввести разделы, где печатались бы гипотезы – надобность в этом давно назрела. Хорошо бы попробовать...
Что читать о становлении научных идей
1. Научное открытие и его восприятие/ Под ред. Микулинского С.Р. и Ярошевского М.Г. М.: Наука, 1971.
2. Заботин П.С. Преодоление заблуждения в научном познании. М.: Мысль, 1979.
3. Лук А.Н. Сопротивление новому в науке (по зарубежным источникам). – Вопросы истории естествознания и техники. 1981, № 3.
4. Мигдал Л. Поиски истины. М.: Молодая гвардия, 1983.
От редакции. Мы не вправе вторгаться в область, которая находится в компетенции научных журналов, но то предложение автора статьи, которое касается напрямую «Химии и жизни», -- учредить на ее страницах банк научных идей – кажется полезным и заманчивым. В самом деле, давайте попробуем!
Формализуем правила подачи научных идей для помещения их в банке.
1. Принимаются только естественнонаучные гипотезы, тяготеющие к химии и биологии.
2. Идеи не рецензируются.
3. Идеи должны быть сформулированы кратко, в одном-двух предложениях, на машинке, в двух экземплярах. Если хотите, пришлите пояснение на 1—2 стр., имея в виду, оно напечатано не будет.
4. Для контактов с заинтересованными читателями сообщайте фамилию, имя, отчество и полный адрес.
5. Редакция оставляет за собой право воздержаться от печатания идеи без объяснения мотивов.
6. Обсуждение идей, их поддержка и опровержение выходят за рамки возможностей журнала.
Не исключено, что время заставит внести дополнительные правила. А пока – ждем писем.
P.S. См. в продолжение темы Как у вас с идеями?
