Стихотворение
"КАРДИОЛОХИЯ"
Автор: Виктор РУДЕЛЬСОН
(г. Минск)
Кардиология -- область медицины, врачующая органы сердечно-сосудистой системы.
Лох (разг.-пренебр.) -- неудачник, простофиля, глупец,
растяпа, лузер.
Страхуются риски в барышной погоне.
Вес каждой угрозы до донца просчитан.
А серце
протягивая на ладони,
Поэт
в час дарения
беззащитен.
Нет у растяпы бронежилета,
телохранителей, соцпакета.
Милое дело -- сердягу копытить.
Любому по силе наивца обидеть,
к примеру,
анализами размерца
котировок
товарности сердца.
Под скерцо закуска?
Гурман протаксирует,
что сердце безвкусно. Еще и пульсирует.
И даже с аджикой негастрономично.
Лишь в массе и множестве,
-- в должном весу, --
сгодилось в собачью бы колбасу.
Как донорский орган для пересадки?
Здесь прибыль шикарна,
но все сожрут взятки
и будешь, почесывая нос,
довольствоваться, что ноги унес.
К качанию пива его применить?
Так мощности шиш, чтобы с пеною лить.
И даже к аквариуму нет
выгод химичить халявный предмет.
Катись-ка, блаженный,
с насосиком этим!
"Для сбыта негодно",
на бирке пометим,
увековечив, для бизнес-примерца,
нуледоходность коммерции сердца.
Ведь "серцеладонность" -- диагнозный жест,
и видно предметно,
кто сумасшест.
В каждом поэте безумие плещет
психов, у коих здравость отторгана.
Ну, разве нормальный налогоплательщик
станет махать кроведвижущим органом
и -- в христажертвенном закидоне --
всем отдавать пульсоту на ладони?
Сколько созвучьями тут ни крути --
здравым с поэтами не по пути!
И помпа халявная опасновата --
светится явно, манит куда-то.
Что, если вскинется спозаранку
да распожарится, типа Данко?
Втяпаешься в погорелый роман
и не докажешь, что не пироман.
Сыр мышеловный вкуснее не есть.
Ушлым с поэтами знаться не в честь.
К кому ты, дурила, с сердечностью лезешь,
пред кем ты свой бисер метафорный мечешь?
С компьютером животное
лишь до поживы охотное.
Ему до твоей Поэзии --
как моржу до цветка раффлезии.
Изъята графа поэзии
из рыночной калькулезии.
Девочка как-то сердце погладила,
будто котенка или цыпленка,
бережно хвостик аорты приладила
и, убегая, смеялась звонко.
Приводили студентов экскурсию
к бзишной руке, что упрямо воздета.
Вроде, пытались устроить дискуссию
о тупиковой роли поэта
в век калькулятоной рациональности
и реликтовой сентиментальности.
Ну, а однажды очкарик явился,
остановился невдалеке,
на одаренье критично воззрился
и поклонился сердечной руке.
Дал
почитания прецедент
Был то, естественно,
интеллигент.
А где-то в провинции
-- вести оттуда --
сообразилось потрясное чудо:
не за провизией
и не пропивезией
очередь книжилась за Поэзией,
приговаривая, что Поэзия --
это страна духовзлета
Полезия.
Каждой душе
-- в рост ее человечности --
для осязания и созидания
необходимы виршеприветности
горней гармонии мироздания.
Вербализовать
красоты приветы
делегированы поэты.
Высшей мерой
страда поверяется --
у дарящего
не убавляется.
Про дегустацию сердца долдонить
могут лишь циники и невежды.
Сердце поэтово на ладони --
слиток доверия и надежды,
что не напрасно Логос давался,
что Человек не зря затевался.
Барды,
джорданно судьбу коротя,
сами сгорают,
иным не вредя.
Для выживанья,
для душ неболезия,
Разуму необходима Поэзия.
Стих
для ментального механизма
сущен,
как сердце для организма.
Он призывает жить не зверея,
немощным сострадать и калекам.
Стих помогает дышать добрее,
не пресмыкаться,
стоять Человеком.
И, может,
погрязшим в подлящей жлобезии
преградой явится
глагол Поэзии.
Не требуется же
Поэзия
лишь выскобленным донельзя,
сгламуренным до опупезии
в рыночной маразмезии.
Образы факела, свечки, лампадки
интуитивно певцами любимы --
оказались эмблемно кратки
и имманентно необходимы
для маяковского мракоразгонца,
светолучащего рифмами Солнца
и, послерыночного фасонца,
душепромывного словесонца.
Поэзии
светящее звучанье --
вакцина против
нео-одичанья.
Приматы!
Не гадьте на руку Поэта --
самоклеймящая то примета.
Сдержите реакции зоосада.
И большего от примата не надо.
* * *
См. того же автора стихотворный панегирик Уму и прозаический, в интервью высказанный, Женщине .