СЕМЕЙНАЯ СТРАНИЧКА

Страницы сайта:

* ГЛАВНАЯ;
* ПРОЕКТЫ;
* НАУКА В ДЕЙСТВИИ;
* ПЕДАГОГИКА;
* HOMO SAPIENS;
* ОБЩЕСТВО;
* ЗДОРОВЬЕ;
* ТРЕТЬЯКОВ-СКАЯ ГАЛЕРЕЯ ИДЕЙ,
вместе с...
* ЕЕ ЗАПАСНИКАМИ;
* УЧЕНЫЕ ДОСУГИ;
* ИНТЕРВЬЮ
* ТРИБУНА ДЛЯ ПОЧЕТНЫХ ГОСТЕЙ,
среди которых – Кшиштоф ЗАНУССИ;
* ИНТЕЛТЕХ ПРЕДСТАВЛЯЕТ
* МИЛЛЕРИАНА
* ПРИВАТНАЯ СТРАНИЧКА
* ДИАЛОГИ
* ИНФО для МАИТ

Наиболее значащие материалы сайта:

• Основные несущие конструкции ИнтелТеха
• Упущения цивилизации, их обнаружение и восполнение
• Заблуждения цивилизации, их выявление и исправление
• Как противодействовать старению
• Профилактика раковых заболеваний
• К рекомедациям Природы стоит прислушаться
• Криминальный диагноз: узкоумие
• Будем же учиться правильно мыслить
• Педагогика наивысшей эффективности
• Чтобы умственная пища хорошо переваривалась, она должна поглощаться с аппетитом
• Учебно-творческий центр раскрытия одаренности
• Советы осененному идеей
• Советы начинающему эксперту
• Дело для ООН
• Институт Будущего – Всепланетный вэб-НИИ интеллектуальных ресурсов
• Обращение к Почетным гостям ИнтелТеха
• Инструмент мысли нуждается в заточке
• Механизм юмора, сформировавшийся за миллионы лет
• Классификация юмористических приемов
• Не исключено, что вы -- аквиник
• Псевдоконгруэнции на универсальных алгебрах
• Новое понимание физического закона
• Обсуждение общебиологического принципа толерантности
• Обобщенный принцип толерантности
• О творчестве по-новому
•Социальная инициатива -- общедоступный инфобанк лексических обогащений

Не знаю, в чем дело, но юнга Вова вовсе не ждал увольнительной на берег, тем более с нетерпением. Другие матросы еще ого как ждали, а он – ни капельки. Может, потому что он был не настоящий матрос?

Но его очередь на увольнительную подошла, и ему ничего не оставалось, как ехать на побывку к бабе Тане.

Может, где и обсуждаются приказы, но только не на флоте.

Ехать-то ехать, но надо ведь знать – куда? и на чем?

Хорошо что Вова в школе проходил географию.

Значит, так, -- рассуждал он. – Севастополь – это здесь, а Зеленый Бор значительно севернее. Так что куда? –ясно. Остается вопрос – на чем? Ответ – до Симерополя на троллейбусе, а потом сесть на какой-нибудь скорый поезд Симферополь – Зеленый Бор. А там уж дорога знакомая.

Подумано – сказано, сказано – сделано. Подошел Вова к боцману Свистулькину, тому самому из прошлого рассказа, и сказал, взяв под козырек бескозырки (что-то тут я не то написал, как считаешь, Ростуха? Ну да, ты правильно подметил).

Так вот, он сказал:
-- Товарищ боцман, разрешите обратиться к капитану?
-- Это зачем? – спросил боцман.
-- Насчет увольнительной.
-- Давай обращайся, -- добродушно разрешил боцман.

Подошел юнга к капитану:
-- Товарищ каперанг, разрешите обратиться…
(Видишь, как тут юнга морские правила обращения соблюдает. Про таких говорят: знает морской устав).
-- Давай обращайся, -- тоже добродушно разрешает каперанг.
И Вова сказал:
-- Прошу вашего разрешения разрешить мне увольнение… в общем, отпустить к бабушке Тане на побывку.

Зарапортовался малость юнга.

И тут капитан говорит необычные слова:
-- Ни в коем случае.
Представляешь?
-- Как так? Почему? – в растерянности бормочет Вова.
-- Неужели ты думаешь, что капитан корабля допустит такое нарушение морской формы? Ведь ленточка-то на бескозырке у тебя не глажена… Куда ты собираешься ехать?
-- В Зеленый Бор.
-- Ну вот, приедешь ты в Зеленый Бор, посмотрят на тебя сухопутные люди и скажут или подумают: «Да, нет, видно, порядка на эсминце «Стремительном». А некоторые любители обобщений то же и обо всем морфлоте могут подумать.
-- Но я же собирался погладить… забыл только, -- оправдывался Вова.
-- Приходи с той же просьбой через полчаса? Хватит времени?
-- Ого, еще как хватит! – воскликнул Вова радостно. – Еще даже останется!

Ровно через полчаса юнга 4-го отсека «Стремительного» Дудинский явился к каперангу. Был он вычищен, отутюжен и свеже… чуть было не сказал – выбрит.
-- Вот теперь ты похож на заправского моряка, направляющегося в увольнительную. Не задерживаю. Катись к своей бабушке, -- сказал капитан эсминца.
-- Есть катиться! – воскликнул Вова радостно, отдал честь и повернулся, чтобы идти.
-- Отставить! – скомандовал каперанг. – Через какое плечо…
-- А, понятно, товарищ каперанг! Через левое нужно поворачиваться.
-- Идите, юнга, -- сказал капитан, изображая на лице недовольство.

В Севастополе мне никогда не доводилось бывать, и в его окрестностях тоже, так что не жди от меня описаний ландшафтов, разворачивавшихся перед Вовой с левой, горной стороны, и с правой – морской. Во всяком случае до Ялты. А вот в Ялте я бывал, и даже до Симферополя оттуда на троллейбусе ездил, мог бы дорогу описать, но я об этом когда-то писал в письмах своим родителям, твоим деду-бабе, неохота повторяться.

Доехал Вова (сам, совершенно самостоятельно!) до Ялты на автобусе, пересел там на троллейбус, и тот довез его до Симферополя. Никогда еще он сам так далеко не ездил: ведь служить на Черноморском флоте его отвезли родители. А впереди предстояла дорога еще более длинная.

-- Скажите, пожалуйста, -- обратился он в кассе железнодорожного вокзала в Симферополе, -- можно ли у вас получить билет на самый скорый поезд до Зеленого Бора?
-- Нет никакого скорого, -- буркнула кассирша. – И вообще никакого нет.
-- А как же тогда туда добираться? – растерянно спросил Вова.
-- Здесь не справочное бюро! – отрезала кассирша – и в первый раз взглянула на Вову. И увидела, что пассажир еще очень маленький, хоть и в морской форме. – Давай свои проездные документы, выпишу тебе билет… Как, говоришь, место называется? Зеленый Дол?
-- Да не Дол, а Бор. Зеленый Бор. Разве не знаете?
-- Представь себе, никогда в жизни даже не слыхала.

Кассирша взяла протянутые Вовой бумаги. В них говорилось, что податель сего, т.е. младший матрос В.Дудинский, имеет право купить бесплатно билет на поезд в любой город Советсткого Союза. Представляешь? Он бы мог даже во Владивосток поехать, дальше уж некуда, и ему бы без слова продали бесплатный билет. Но ему надо было всего лишь до Зеленого Бора, какая-нибудь тыща км с небольшими сотнями.

До отхода поезда оставалось почти 2 часа. Вова послонялся по перрону, купил бутерброд с сыром и бутылку минералки («Буратино» его любимого не было). Обошел «Союзпечать» со всех сторон, купил «Пионерскую правду», журнал «За рулем» и, смутившись, попросил еще и «Веселые картинки».

В его купе, когда он туда зашел, уже был пассажир – довольно-таки симпатичная немолодая женщина, лет тридцати, наверно.
-- Здравствуйте, -- сказал Вова.
-- Добрый вечер, -- ответила пассажирка. – Располагайтесь, молодой человек. У вас какое место?
-- Двадцать пятое. А что?
-- Четные – вверху, нечетные – внизу. Вам что, все равно какое место?
-- Нет, конечно! Наверху гораздо интереснее ехать.
-- А мне вот интересней внизу, а место у меня – двадцать восьмое.
-- Так мы же тогда с вами сможем обменяться! И вам тогда будет хорошо, и мне! Хорошая идея!
-- Идея, действительно, взаимовыгодная. А если бы тебе больше внизу ехать нравилось, ты бы мне свое место не уступил?
-- Да нет, вы не поняли! Если от этого вам лучше, то и мне тоже лучше. Ведь вы же все-таки старшая и к тому же женщина. Так меня на флоте учили, и баба Таня тоже так.
-- Хорошая у тебя бабушка… Ты что же, к ней в Минск погостить едешь?
-- К ней, но только не в Минск, а в Зеленый Бор.
-- Вон что. Так у тебя в Минске, значит, пересадка?
-- Пересадка? Зачем?
-- Как же ты до Зеленого Бора доедешь, если поед только до Минска идет?
-- Да, но билет-то у меня дальше!
-- Это и значит, что билет в Минске тебе покупать не нужно. Сядешь с того же вокзала на электричку, и поедешь. Ты что, раньше сам не ездил в поезде?
-- Нет, с мамой и папой только.
-- С родителями не то, не тот интерес… Ладно, я тебе в Минске покажу, к каким кассам тебе подойти надо.
-- А вы, значит, только до Минска?
-- Да, всю жизнь там живу. Недавно вот новую квартиру получили… построили, точнее. Кооперативная, на проспекте Пушкина.
-- Пушкина? Знаю.
-- Знаешь? Это прямо на пересечении с Харьковской.
-- Нет, я хотел сказать, что Пушкина-поэта знаю, несколько его стихотворений и сказок. А в Минске я ни разу не бывал. В прошлом году, правда, у бабы Тани жил один мальчик, Ростик, кажется, его звали, с мамой и бабушкой. Так он вроде тоже был с проспекта Пушкина.
-- Мой дом заметный, такого в городе больше нет. Он на пересечении двух улиц и двух проспектов стоит, и похож на громадную лестницу на бок положенную. Каждый подъезд – как одна громадная ступенька. Или на гармошку 9-этажную.
-- Бабе Тане этот Ростик тоже говорил про гармошку и проступеньки. Так, наверно, этот тот же самый дом.
-- Ростик, говоришь? Есть у нас во дворе такой мальчик. Он с моим сынишкой, Алешка его зовут, дружит. Когда они вдвоем из садика возвращаются, такую беготню устраивают, что мой Алешка как мышь мокрый домой приходит. Хоть ты его выжимай. Только очень уж редко им вдвоем побегать удается. Больно уж этот Ростик поболеть любит.
-- Ну точно, это тот самый Ростик! Который к нам, то есть к бабе Тане, приезжал летом! Он потому и приезжал, что ему здоровье надо было закалить. Вот они с моим братом, двоюродным, с Толиком, в Зеленом Боре и играли вместе. Жаль, что тогда меня там не было. Уж мы бы втроем что-нибудь придумали интересное!
-- А что, например?
-- А вот соорудили бы плот, собрали бы команду и плавали бы на нем по пруду. Конечно, пруд там – почти что лужа, но малышам и то интересно было бы. Не знаю, как Ростик, а мой Толик так точно в водоеме больше ванны никогда не купался.

Так за разговорами незаметно подошла ночь. Алешкина мама и Вова улеглись спать. А утром, проснувшись, они увидели за окном уже не крымские степи и не кипарисы, а белорусские леса и сосны. Поезд подъезжал к Минску.
-- Ну вот, сейчас я тебя отведу в пригородные кассы, тебе там поставят отметку в твоем проездном документе, и ты поедешь на электричке. Как думаешь, баба Таня тебе очень обрадуется?
-- Еще бы нет! Конечно! Даже слишком, может быть, обрадуется.
-- Слишком – это, может, для пожилого человека и не совсем хорошо. Ты уж, Вова, как-нибудь ее подготовь, чтобы она не сразу обрадовалась, а постепенно. Придумаешь что-нибудь?
-- Что за вопрос! Конечно, придумаю.

Вот и перрон Минского вокзала. Вова и Алешкина мама вышли на Привокзальную площадь и направились к пригородным кассам. Там они распрощались, Алешкина мама поехала на свой проспект Пушкина, а Вова закомпостировал билет и сел на электричку Минск—Борисов. За чтением журналов и газеты время прошло совсем незаметно. Вот и Жодино. Теперь только полчаса на автобусе – и Вова дома, в Зеленом Боре.

Вот и знакомая тропинка через парк, ведущая к бабушкиному дому. Вова не удержался и пособирал землянику: ведь в Крыму земляника не растет почему-то.

Дом был совсем близко. Стали попадаться уже знакомые собаки: Жучка, Рекс и Знайда. Вот и белый домик с цветами и клубничными грядками.

Вова сделал серьезное лицо и приготовился радовать бабу Таню постепенно.

-- Скажите, здесь живет Дудинская Татьяна Васильевна? – спросил он постучав в окошко и изменив голос.
-- Кто это ко мне пришел? – спросила баба Таня, растворяя окно.
-- Это товарищ вашего внука, Вовки Дудинского. Меня Слава зовут.
-- Здравствуй, Славик, проходи, гостем будешь… Вот здесь располагайся, в этом кресле. Оно у меня очень удобное… Расскажи мне что-нибудь про Вову. Что-то я от него давно писем не получала.
-- Ну что Вова? Живет нормально, служит. Дисциплина только у него хромает. Никакой дисциплины, я бы сказал. Ему боцман скажет: «Юнга Дудинский, марш во второй отсек гальюн драить!», а он ему нахально так может ответить: «А вот и не имеете права! Ведь я юнга 4-го отсека, а не 2-го!». Капитан ему выговор делает за пререкания со старшими, а он только нос задирает. И не промолчит ни за что, обязательно скажет что-нибудь вроде: «Это они со мной пререкаются, а не я с ними!».
-- Неужели так плохо у него дела? Я и не знала. По письмам его мне казалось, что все не так плохо…
-- Где там! – говорит Вова. – Хуже некуда! Я удивляюсь, как его до сих пор с корабля не списали. Не понимаю! Что ему на флоте интересного, если морская дисциплина не нравится? Да дело не только в дисциплине.
-- А в чем же еще? – пугается баба Таня.
-- А в том, что он делать ничего не хочет, а что делает, так до того плохо, что все за него приходится переделывать. Я сам сколько раз переделывал. А то бы ему еще больше нарядов вне очереди давали. Так хоть иногда его выручишь.
-- Что, много у него нарядов? А это не положено, что ли, нарядным ходить?
-- Да нет, не в том смысле! Наряд – это ну как штраф за плохое поведение или плохую работу.
-- А почему они вне очереди?
-- А потому, что очередных нарядов у него так много, что он их не успевает выполнять, и такая из них, очередных, очередь образовалась, что какие-то наряды приходится без очереди пускать. Например, картошку чистить – это ведь нельзя отложить, сами понимаете.
-- Да, конечно… Совсем ты меня расстроил. Чтобы мой внук… не ожидала.
-- Вообще-то он парень ничего. Товарищ хороший. К общественным поручениям относится внимательно. Не отлынивает, как некоторые. Поручили ему, например, выпустить санбюллетень по своему отсеку – без слова сделал, два дня данные собирал, всем надоел даже. «Товарищ старший матрос», -- только и слышишь, -- «разрешите проверить вас на вшивость». Тот, понятное дело, посылает его продальше…
-- Как?! Что ты такое плетешь? Какая вшивость?
-- Морская, конечно, не сухопутная же. В море они жуть как быстро размножаются. С сухопутрного клопа или даже таракана вырастают. Точно! Искупался в море – скорей беги под пресноводный душ, иначе заедят. А некоторые матросы так даже хлорофос в питьевую воду…
-- Что-то ты, молодой человек, совсем заврался. Может, ты и раньше все тоже мне брехал, а я уши распустила? Что-то тут не так. И про внука я тоже что-то не верю. Даже если бы ты и не заврался, не поверила бы. А, может, ты и никакой не друг моему Вовке, что столько на него наговорил? И что вшивость у него даже…
-- Да не у него! У матросов, от морской воды.
-- Хватит, хватит заливать! Слышали. Наговорил тут на внука. Друг тоже… называется.
-- Конечно, друг! Да мы с ним, знаешь, какие друзья? Неразмывные! Нас брандспойтом даже не размоешь, вот! На одной койке спим, одним одеялом укрываемся, из одной тарелки едим... и даже одной ложкой... Одной бабушке письма пишем...
-- Вовка, дрянь! Так это ты?! А я-то, дура, почти что поверила! Ну, внук, держись! Я такие шутки очень даже хорошо понимаю и остроумно тебе отвечу: с краснющим задом сегодня ты у меня спать ляжешь!
-- Полундра! – заорал Вова. – Наших бьют! Свистать всех наверх, с якоря сниматься! Аврал! Караул! Ой, задик мой бедный! Соседи, спасите: съедают!

И он перемахнул через забор к соседям.

(1980).