ЭПИЗОД ИЗ ЖИЗНИ С.А.КОРТЕСА

В дверь позвонили. «Так рано?» – удивился Кортес и пошел открывать. На пороге стоял мешковато одетый, круглолицый человек, который сказал, мягко улыбаясь:
-- Послушне гласим, панэ композиторэ, мам на имя Швейк и шукам свой 91-й пеши регимент.

Но Кортеса не так-то просто провести. Он сразу сообразил, что это, скорее всего, переодетый Люс над ним шутки шутит, пользуясь тем, что он плоховато видит. Или Славик. Ему бы даже и гримироваться не пришлось. Поэтому Кортес мягко, по-кортесовски, заулыбался в ответ и стал поддерживать игру.
-- Понятно. А как вы здесь очутились?
-- Послушне гласим, совсем случайно. Чекал на влак ку Чэским Будэйовицам, бо одстал од свойго пешиго регименту. А як тут было не одстат, естли мы з кондукторэм држали разэм аварийны тормоз и говорили о тым, цо эти тормозы ни за что не сработают тэды, гды нутно. А втэм на мне свалили, иж власне я остановил влак. И повьели знайомитсэ з началникэм станцьи. Вшэтко то стоило бы ми 20 крон – естли бы онэ у мне были. Алэ кды я росповел вшэм слухачы, як на самэй справе вшэ было, то едэн добры пан за мне заплатил и даже угостил пивэм в буфете тршэцей класы. На схледаноу тот пан сказал: «Естли попадете, войачку, к руским в плен, кланяйце сэ одэ мне маэстро Кортесу в Минску. Брзо, мол, достойны чловек, не гляди иж служит на киностудио «Беларусьфильм». А естли будэтэ внимателны ку его женушке Олзэ, так вона угостит вас чем-то получче плзенскэго пива». Так что, панэ маэстро, послушне гласим, йсэм тут, ку вашим услугом, бы заработат на листэк до Ческих Будэйовиц.
-- Проходите, пожалуйста, пан Швейк, прямо на кухню, там нам будет удобней.
-- Велицэ дикуи, панэ маэстро. Е-ли пани Олга в дому? Тобы повьедел и, як рад и видэт.
-- Выпьете чего-нибудь, пан Швейк?
-- Дикуи, мам таку жажду, иж просто гру-уза. Прозит, панэ маэстро.
-- Бывайте здоровы, пан Швейк. Пани Ольга, вы спрашиваете? Вышла он... по делам.
-- Послушне гласим, панэ Кортесе, але воно так быва: пани слечна уходи по делам, а затимцо ии шукат приходится. Знавал йсэм едну таку, цо муж ии шукал кажды рок по неколки месяцы.
-- У меня, пан Швейк, совсем другое дело. Моя никуда не денется. Сама об этом сколько раз говорила. А мне внушает, что и меня повсюду найдет, если что… Будьте здоровы, пан Швейк!
-- Велицэ дикуи, прозит. Вида, панэ маэстро, хци пану сказат, цо для пана вшэ зроблю гратис, задарма. Не нутно нияких денги. Бо пан мне «панэм» называет, и то првни раз в моим животе.
-- Знаете, пан Швейк, вы мне тоже очень симпатичны, потому что меня «маэстро» называете. Правда, был еще один воспитанный человек среди моих знакомых, пан Римантас из Литвы, он меня первый стал «маэстро» величать. Наверно, потому мы с ним так и подружились… Ваше здоровье, пан Швейк!
-- Прозит, маэстро Кортесе!
-- Вообще вам скажу – друзья называются. Вот получил я недавно выслкле музыкальное звание, примерно полковника по-вашему, таук т олько один среди них нашелся, доктор Михалевич, который догадался меня «вашим превосходительством» назвать. А ведь это так иногда нужно услышать!
-- Послушне гласим, панэ плуковнику, доктори – то моц адуковани лиди. Естли тамтэн пан доктор долго лечит, ать маэстро плуковник различивает на мне. Мам велицэ богаты вопыт, бо знавал еднэго доктора, ктэры мог кажду болест уделат. Естли пан маэстро плуковник хцэ отрымат бржишны тиф, шизофрению, мужски яки болести, ать пан только скаже.
-- Спасибо, пан Швейк, вы очень добры, сейчас пока не нужно.
-- То мог бы служит пану инным способэм. Напршиклад, може пан хцэ неяку сличнотку. Могу привест кажду, ктэру пан маэстро зэхцэ. Ниводна пршэ таким панэм не устоит.
-- Нет, пан Швейк, увы, это не для меня: жена с теще в 4 глаза смотрят. Не выйдет… Прозит, пан Швейк!
-- Доброго здоровьица, панэ плуковнику. Могу ешчэ так служит: Ма панэ рад стайнэго пса? С родостовной на 4 колена?
-- Извините, пан Швейк, но опять не годится. Был у меня пес, тибетский тэрьер – чего уж породистей. Так надо же: с теще моей, Серафимой Ивановной, характером он не сошелся. Он, знаете, кусаться любил, а С.И., сами понимаете, это было ни к чему. Пришлось расстаться с Тёмкой, так его звали… Эх, пан Швейк, это ведь на работе я, если не полковник, так хоть главный редактор, а дома… тьфу, да и только! Ну, ладно. Выпьем еще, панэ Швейку?
-- Прозит, панэ обэрст рэдакторэ, дай Буг не последня.
-- Определенно не последняя. Сегодня ведь – хочешь, не хочешь – гости придут. Они, видите ли, считают – такое это для нас событие: 25 лет совместной жизни. Отбыли срок – вот как это называется.
-- Послушне гласим, панэ плуковнику, Буг терпел, и нам велел. А естли пан не може ниц вделат, абы гости не пришли, то втэды их лучче запросит. Пршители, як и жену, не выбирают. К тому же кажды хцэ задарма выпит.
-- Очень верно изволили заметить, пан Швейк!
Выпьем!
-- Миле дикуи, панэ обэрст.
-- Только кто об этом думает, сколько это стоит – напоить такую ораву. Как оперу мою послушать, так каждый норовит, особенно по контрамарке, а что гонорары нерегулярно поступают, так это им наплевать... Ладно, есть вам поруячение, пан Швейк.
-- Слухаи з увагоу, панэ опэр обэрст.
-- Сейчая я страшно занят – правительственное задание выполняю. Пишу Первомайскую ораторию для хора стаккато а капелла кантабиле бельканто дольче воче с 7 литаврами, 5 барабанами и 3 тарелками. Это, может, будет мое главное сочинение. А жанр трудный, неосвоенный. Так что созовите-ка вы моих гостей. Начните с пана по имени Халип.
-- Послушне гласим, панэ обэрст опэр, такой фамилии быть никак не может.
-- Коррэос аэриос, коррида дэ торрос, каррамба, пан Швейк! Если я вам говорю, что есть такая фамилия, так попрошу со мной не спорить. Извините, конечно.
-- Добрже, добрже, пане плуковнику, ать будэ пан Халип. Слухам далей.
-- Так вот, этот пан Халип придает моей музыке смысл, приделывая к ней слова. Так что без него за столом никак не обойтись. Пани Люсьен, жену его, тоже не забудьте, пусть приходит.
-- Добрже, панэ опэр.
-- Дальше пойдем. Кто там у меня еще из полезных друзей? Ага, пан и пани Мережинские. От них, правда, толку не особенно много, но зато всегда знаешь, где твоя жена. Если не на работе, так у них. Увидите барельеф, на Карла Маркса похожий, вот в этот дом и шагайте. Да не перепутайте: там по соседству розовый домик есть. Впрочем, вас туда все равно не пустят.
-- Учту, панэ маэстро обэрст.
-- Кто там еще? Пани Нина и Люда. Они мои оперы в лучшем виде преподносят. Спросите в Оперном, там скажут, где их искать. Пани Соломаха? Тут надо обдумать. Конечно, кое-что она обо мне, как музыковедша, пишет, но подлинного рвения не вижу. Ее, видите ли, просить надо, нет, чтобы самой догадаться. Давайте так решим: на ваше усмотрение, пан Швейк. И уж, конечно, сделайте все, чтобы отговорить ее мужа. Пусть придет как-нибудь отдельно, посидим с ним вот так же на кухне, выпьем.
-- С удовольствием, панэ обэрст маэстро.
-- Да, действительно, давайте-ка выпьем, гости все равно все разопьют. Да, так его отговорите обязательно. Он очень моим успехам завидует, и потому их все время преуменьшить страется. Тост какой-то не такой может сказать. А вот пан Михалевич – тот пусть приходит. Пусть у нас будет свой свадебный генерал. Ну а остальных приглашайте по списку, который пан Люс утвердит. Знаете пана Люса?
-- Пана Люса кажды пэс веда, маэстро плуковнику. Знайду.
В дверь позвонили.
-- А вот и моя Ольга пришла. По магазинам-рынкам ходила. Сколько ей, бедняжке, приходится таскать этих продуктов, с ума сойти. А что поделаешь, пан Швейк. Женщиной еще трудней быть, чем мужчиной… Иду, иду! Видите, пан Швейк, до того нагрузилась, что даже открыть сама не может. Вы не спешите уходить, может, она с какими-то моими поручениями не согласится…
-- Послушне гласим, пани Олга, йсэм Швейк, мам ехат ку Чэским Будэйовицом в свой една-а-дэвят-дэсяты пеши регимент…

Из книги: Jaroslav Hasek. Osudy dobreho vojaka Svejka za svetove valky (дополнительная глава).
Поддельность перевода удостоверяю:
(подпись) В.Третьяков.

13 апреля 1983 г.

(C) Copyright «ИнтелТех»—В.Н.Третьяков. Настоящая информация является интеллектуальной собственностью автора сайта, которому было бы интересно знать о любом использовании его материалов. Vlad-Tretyakov@yandex.ru